Максим Кантор, российский художник, писатель и философ снова обратился к анализу того, что называется культурой, к отношению к ней в обществе, к анализу того, что мы собственно уничтожаем в последние несколько десятилетий, активно занимаясь в России десакрализацией…
То, что он обсуждает, кажется очень далеким от всех нас. Но именно за этим скрываются главные и самые глубокие проблемы того, с чем мы столкнулись и что нам необходимо решить.
Это долгая история. Но обсуждать ее, и думать о ней уже пора. Даже если и поздно… Или так кажется…
Кантор относится сегодня к уважаемым в среде интеллектуалов мыслителям и даже к уважаемым в той самой Европе мыслителям. Но, как и все уважаемые мыслители, он посвящая свою статью и свои размышления очень конкретной теме – культуре, не считает необходимым определить понятие культуры в своем мировоззрении, или хотя бы дать представление об этом. Хотя, конечно, он не хочет «связывать» читателя своими определениями, поскольку все они неполны и неточны. Он считает, что сами размышления на эту тему уже задают необходимое содержание и дают то самое представление.
Эта статья яркий пример того, как мы понимаем друг друга, не понимая. Ведь слово культура пока еще знакомо всем. И слыша-читая его у нас возникает эффект понимания. Хотя содержание этого слова настолько широкое, что включает в себя и прямо противоположные взгляды на явление, и взгляды, которые этим словом называют явления, совсем не имеющие точек соприкосновения. Ну, кроме, может быть, одного совпадения, что они появляются в обществе.
«Тень десакрализует образ, а собственной реальности не создает» (http://expert.ru/expert/2012/28/ten-kulturyi/).
Иногда даже не десакрализует образ, а только обозначает - желание десакрализации. Иногда тень фиксируют, облекают в некую псевдоплоть, например, в фанеру и ставят на площади, чтобы закрыть реальность. Фанера на время позволяет «как бы» снять вопросы и закрыть их пустыми образами, обретающими на фанере яркие краски.
«Так возникло властное царство теней, отброшенных смыслами, но собственного мира тени не создали» (http://expert.ru/expert/2012/28/ten-kulturyi/).
Как тени не создали идей, так и фанерные щиты перед Мавзолеем не смогли стать заменой святыни. Они стали просто раскрасками, которые должны бы что-то значить, но так и не значат. Если мощи закрыть фанеркой, и сесть к ним спиной – означает ли это, что больше этих святынь не существует, а есть только то, что на фанерке изображено?
Сам карнавал – это показатель внешности культуры, показатель поверхностности или глубины ее усвоения в обществе. Карнавал позволяет выйти за НЕОБХОДИМОСТЬ соблюдения норм, показатель присутствия разрушительных сил, которым дают время на выплеск.
«Менестрели и монахи Прованса и Лангедока, альбигойцы и крестоносцы, большевики и белогвардейцы, нищие и короли, бомжи и финансисты — это одна культура. Эти люди делят одну историю, в которой смех и слезы сплавлены в одно, и, как это ни банально звучит, этот сплав и есть судьба народа, судьба культуры.
Не было отдельной второй культуры, но идеология — инструмент управления культурой — имеется. Иногда идеология выдает себя за авангард — так Тень из сказки Шварца стала премьер-министром. Надо сказать тени: «Тень, знай свое место!» — и она растает» (http://expert.ru/expert/2012/28/ten-kulturyi/).
Может быть большевики и белогвардейцы были представителями одной культуры. Так возможно их рассматривать, но только в том смысле, что и для тех и для других была понятна необходимость святынь, пусть сами эти святыни различались. Они понимали необходимость различения Добра и Зла. Сегодня именно этого нет. И ЭТО отрицается. Провозглашается необходимость жить без этого.
Не идеология – самое страшное в культуре. Самое страшное – это разрушение различения нравственности и безнравственности, святого и низкого; толерантность, как уничтожение всех критериев такого различения.
Толерантность царит только в Аду, где все грехи имеют право на существование и сосуществуют под присмотром, не мешая друг другу. Но Ад постепенно проникает и в нашу жизнь. Ювенальная юстиция, например, одна из форм посюстороннего существования Ада.
Правовое государство – это «черный квадрат» нравственности. По форме - это ее предел и осознанная формулировка. А по сути – это её конец и противоположность.
Кантор по-прежнему исходит из умозрительной и разрушительной идеи о том, что существуют только личности. Именно они являются вершиной развития и ее исходным пунктом, целью истории. А эти личности с той или иной степенью свободы вступают между собой в различные отношения и создают сообщества, в том числе, и государство.
Это хорошие утопические представления эпохи средневековья.
Поэтому для него и идеология – это что-то придуманное «над» и «помимо» этих самых личностей, над чем можно и нужно смеяться.
Но в том-то и дело, что не только отдельный человек - личность (что особенно понятно всем профессиональным индивидуалистам-художникам типа Кантора), но и общество представляет собой социальный сверх-сложный организм. И даже юридическое право в этом обществе – это еще не всё общество и даже не самое главное в нём. Это всего лишь некое «удостоверение» личности, «бумажка». Но и только.
Представьте себе человека-личность, которого лишить идеологии. Например, Кантора того же. И что с ним будет?
Если нет "идеологии", если нет всех этих высоких смыслов, сакральности, нравственности, героизма, а есть только ВЫГОДА, тогда и любую личность можно выгодно использовать. Например, на органы, как биологический материал для трансплантаций.
Представьте себе, что часть ваших клеток и органов в рамках защиты прав живого вообще, получила возможность выбирать хозяина, решать в ком жить. Как вы думаете, сколько клеток и органов останется у вас? Или так и должно быть? И каждая живая клетка тоже имеет право на счастье? Тогда и вопросы трансплантации начнут решаться иначе.
Наверное не случайно, Кантор умалчивает о своём понимании культуры. И есть здесь, на мой взгляд, элемент его собственного страха. Ведь и он тоже уничтожал то, что является культурой (например, часть этого "стыдливо" называется идеологией), является её важнейшей частью, является важнейшей частью гуманизма и человека.
(продолжение следует)
