«Солнечный удар» фильм Н.С.Михалкова.

Или правильнее сегодня произносить МихАлков? Надо будет узнать у компетентных товарищей. Перед премьерой ходило много разговоров, говорили — автор «вынашивал» идею фильма долгие годы, не исключено,  с тех ещё пор, когда «шагал по Москве» и пел:  «я пройти ещё смогу солёный Тихий океан и тундру и тайгу».  Впрочем, тут трудно сказать, но — точно! — УЖЕ вынашивал, когда снимал свой ударный вестерн про то, как романтики-чекисты для нужд молодой Советской республики экспроприированное у буржуйской сволочи золото чуть обратно буржуЯм же не профукали, но выбили-таки из подлых барских лап сокровища. В последний момент. Помнится, один из расстроенных неудачей буржуёв прямо плакал — «Господи, зачем ты помогаешь этому идиоту, а не мне.  Это надо одному, одному человеку,  а не каким-то там «всем», беги отсюда, вот она — граница, а там целый мир, он будет твой». Но Шилов, благородный чекист с горячим сердцем, не послушал буржуя, а только  небритый подбородок потёр и, взяв в чистые руки заветный кофр, вернул его содержимое молодой Советской… И зрители дружно аплодировали такому Шилову. Ну и дураки! Знали бы они, что «вынашивает» сейчас автор картины (тогда ещё носивший фамилию с иным ударением), что аплодировать надо не босяку и бандиту Шилову, а  Есаулу,потому как он из приличной семьи и «Россию потерял»,  кстати, мимоходом показано — какую! Никто не обратил внимания, а зря! Прошло сорок лет и — вот она, окончательная победа есаулов над шиловыми! Что за фильм получился? О чём? О том, что была Россия вылизанных палуб сверкающих белоснежных пароходов,
натёртых до блеска пуговиц столь же белоснежных кителей, Россия, где в ушах звенело от чарующего «господа-господа-господа», где вышколенная прислуга,  холёные собачки на коленях аппетитных барынек, где приятно пахнущие гимназистки, одетые так, словно прямо сейчас «из Парижу» и их предварительно два часа причёсывали и разглаживали,  они прогуливаются туда-сюда и мило что-то воркочут аки голУбки, где даже дым из пароходной трубы не пахнет и не пачкает небо, где на столах тяжёлые накрахмаленные скатерти и  серебряные приборы, а на тонких фарфоровых тарелочках разложена изысканная снедь, словом… вернёмся к предсмертным видениям Есаула. «Извольте видеть, господа, -обращается МихАлков к зрителю, — вот такой была Россия, которую мы потеряли! И я предлагаю вам поразмыслить — почему она нами потеряна, кто виноват-что делать-с чего начать. Почему мы, да и народ наш (именно так — «народ наш»), находясь в чистом и светлом раю, отринули его и пошли по дороге грязи, крови и греха?» Ну и так далее… Собственно, автор порывается всё это выговорить, а получается… то, что получается. Три часа гламурной нелепой брехни, не имеющей ни малейшего отношения к реальной России и её истории. В том числе и в крымской части  картины с ходульными, карикатурными «офицерами» и плакатной Землячкой. Так было? А вот — не так! Такой-ли была Россия, есть-ли в фильме хоть малейшая правда? Да, есть, как есть она в том, что написал Бунин в «Окаянных днях». У него, действительно, была Россия, которую он потерял. Его Россия. Господская. Барская.
Я специально не исследовал родовое древо ни МихАлковых, ни Кончаловских, но допускаю, что и они когда-то потеряли свою Россию. Правда, стоит помнить, что именно поэтому громадное число людей свою Россию обрели. Кстати,- смотрите-ка! — именно МихалкОвы-МихАлковы прекрасно себя чувствовали всегда и везде. В любых Россиях. О чём тогда стон, уважаемый Никита Сергеевич? Который фильмом зовётся…